Эту историю я обычно вспоминаю, когда речь заходит о том, как на ровном
месте может возникнуть "СИТУАЦИЯ в ситуацитом году". Шли мы по Чуе от Чибита,
если кто помнит, там километрах в десяти ниже начала сплава Бельгербашские
разбои, вот в них-то все и произошло.
Шел я тогда с Маринкой, опыт у нее был какая-то тройка, может быть Песчанка,
может быть что-то другое, не помню, давно было, в 90-ом году. Шли мы по
пятерке, а она была тридцати-процентницей, кроме того, единственной девушкой
в группе. Машина наша, Носорог, мелкая: 45 в диаметре, 3,20 по раскрою,
кроме того изрядно забананеная, это для тех, кто не помнит его. Был я руководителем,
и, естественно, двигался первым. Когда шли по протокам, я заглядывал за
угол и если, что не так - давал команду остальным.
Стандартная ситуация: заглянул за угол и вижу, что поперек русла на
воде лежит лесина, 
что-то
типа елки, ветки в воде, ствол над поверхностью. Чалимся на правый берег,
то есть на остров, чтобы перебросить машину в следующую протоку. Но сразу
выходить на берег не стал, ждал следующего, чтобы скомандовать ему уходить
дальше. После того, как голова колонны двинулась дальше, говорю Маринке:
выходи на берег.
А надо еще добавить, что стояли мы носами вверх по течению, на слабенькой
струйке. Я у берега, придерживал машину рукой за какие-то корни, глубина
под нами была приличная, так что выходить надо было по машине. Я наблюдал
за проходящими и совсем не смотрел, что делает мой матрос.
А Маринка, тем временем, пошла на берег по носам катамарана. Когда она
встала на мою гондолу, я, вдруг, почувствовал, что происходит, что-то не
то. Сначала посмотрел на Маринку, но она не падала, глянул на берег: корни
не вырывает, только потом глянул на носы катамарана и мне все стало ясно,
Она (Маринка) загрузила нос, и струя его уже начала подламывать. Сделать
я уже ничего не успел, даже крикнуть. Мгновение, и все резко изменилось.
Хотя я по-прежнему держусь за берег, но я не на машине, а в воде, и
держу машину, изображая из себя чалку. Маринка довольно споро удаляется
от меня в сторону расчески. Скорее всего, из того положения веревки, в
котором я находился, я мог бы выбраться на берег сам и вытащить Носорога,
но на это ушло бы достаточно много времени, а я, почему-то вдруг ясно вспомнил
случай, который мы разбирали меньше года назад, когда девчонка, упав в
воду, попала в кусты и не смогла выбраться из-под рюкзака. Тогда я совершенно
сознательно "отвязался" от берега и стал направлять катамаран вслед за
моим матросом. Я надеялся, что даже если зацепит Маринку ветвями, то машина
со мной вместе проломит любые ветки этой чертовой лесины.
Собственно, все так и получилось. Маринку под деревом притормозило,
мы ее оттуда вышибли, какое-то время придержало и нас с Носорогом, я уже
даже собрался отпускаться, но тут и нас пробросило. Казалось бы, все неприятности
позади. Я вынырнул, уселся на раму, увидел на берегу Маринку, которая держала
весло, но была без кеда. Успокоившись и осмотревшись, увидел, что размоталась
морковка. Начал ее собирать в кучку. Хорошо помню, что только я подумал
не "зацепило бы", как, однако шаман, меня рвануло за ноги, и я оказался
в положении, изображенном на следующем рисунке.
Веревку захлестнуло
мне за щиколотки и где-то далеко зацепило под водой, а сама веревка была
закреплена за раму катамарана. Короче, оказался я в бутерброде, исполняя
роль хлебобулочного изделия. Струя, которая меня давила, была не настолько
сильна, чтобы притопить меня совсем, по крайней мере, мне удавалось отдавив
катамаран повисеть на гондоле и подышать, но достаточно сильна, чтобы не
позволять мне влегкую дотянуться до веревки. Когда я пытался расслабиться,
вода начинала заливать мне лицо. Рядом я веревку не нащупал, а единственное
место, как мне тогда казалось, где я ее мог достать было там, где меня
спутало. Сколько по времени заняли мои попытки перерезать веревку, и сколько
я их сделал, я не помню. Но когда я уже совсем выбился из сил и, как мне
казалось, последний раз выбрался на гондолу подышать, мимо меня прошла
наша последняя машина. Прошла метрах в пятнадцати - двадцати. Я попытался
крикнуть ребятам, что мне совсем плохо и позвать, но вместо крика получился
какой-то шепот, а мои призывные махания рукой они восприняли, как то, что
у меня все хорошо, и помощь мне не нужна.
Ног я уже не чувствовал совсем, руки работали плохо, в глазах крутились
искорки. Мне тогда показалось, что если я со следующей попытки не перережу
эту чертову шестерку, то дальше мне уже все будет все равно, и я буду отдыхать
как раз до второго пришествия. Я повисел сверху, подольше, как смог надышался
и занырнул последний раз. До веревки я все же достал, благо нож был острым,
веревка натянутой, и перерезалась она, как нитка.
Вымотало меня капитально, кроме того, когда я вылез на берег я понял,
что я еще и выстыл, от холода, меня колотило как на вибростенде. Так что
пришлось обедать. Хорошо, что было солнечно и тепло, я набрался тепла заклеил
гидру, зашил штаны. На гидре оказалось четыре пореза, около десятка на
штанах, так что работы хватило.
